Миру - мир, войне - пипиську!
Ну всё, обругали мну за то, что тыщу лет ни одного поста от мну не видели, и что, мол, появляюсь я ненадолго... А я вот взял и появился! И даже рассказец щас как выложу, будете ходить все скучные да вялые! Только прежде всего хочу с горечью заметить, что дайрик нашего дорогого Рона канул в лету, по причине отсутствия на оном хозяина, сроком с ноября самого месяца... Но, не будем о грустном. Предлагаю вашему вниманию очередной рассказец, который я, честно говоря, не люблю...
.............................................................................................................
Я шёл по улице морозным январским днём. Было очень холодно и поэтому на улице почти не было людей. Я как обычно вышел в ларёк за сигаретами и вином. Меня что-то сильно угнетало, но я не придавал этому большого значения, считая это обычным пришествием зимней депрессии. Наверное поэтому я прошёл мимо ларька и пошёл дальше без всякой цели и с оглушающей пустотой в голове. Когда я опомнился, я был уже в четырёх кварталах от дома. Я уж было собрался поворачивать назад, как вдруг услышал звуки гитары посреди звенящего морозного воздуха. Осмотревшись, я заметил сидящего на земле чувака весьма растаманского вида, к которому не замедлил подойти. Он весь дрожал от холода, его волосы, борода и усы покрылись инеем, а на очках красовались причудливые морозные узоры. Перебирая деревянными пальцами струны гитары он пел «Железнодорожную воду» БГ. Я остановился послушать его. Закончив петь, чувак протёр очки, достал из кармана куртки фляжку и отхлебнул добрую половину всего содержимого.
- Чувак, чё ты тут сидишь? Ты же денег тут не соберёшь: на улице холод собачий, люди все попрятались, - сказал ему я.
- А мне деньги и не нужны. Джа даст нам всё! – ответил чувак, доставая из шапки помятую папиросу.
- Не, чувак, подрывайся, хватай гитару и пошли ко мне. Я винца куплю, посидим, ты отогреешься…
- Спасибо, друг, - ответил он, - но с такими перспективами давай лучше заглянем ко мне. Благо, что тут не далеко.
Я согласился. Мы пошли. Мы шли молча, что позволило мне сосредоточиться на дороге: хотя мы были не так уж и далеко от моего дома, в районе, в котором я знаю каждую подворотню, улица, по которой мы шли сейчас, и дома были мне абсолютно незнакомы. «Ну да пох…» - подумал я, продолжая идти. Мы остановились около очередного хрущёвского дома, стены которого были украшены надписями типа «Цой жив!» или «Здесь был Вася». Теперь здесь были мы с чуваком…
- Ну вот и мой дом! Кстати, мы вино так и не купили! Чувак, пожалуйста, сгоняй в ларёк за углом, а я тут подожду. Ах, да! И хлеба возьми. Буханок пять, если не трудно.
Я шустро сгонял в указанный ларёк, где купил всё необходимое.
- Извини, чувак, вина не было, я портвишку взял, - сказал я ему вернувшись из ларька.
- Ништяк! – сказал он, и мы вошли в подъезд.
Мы поднялись по грязной, заплеванной и усеянной бычками лестнице на последний пятый этаж. Чувак открыл дверь и на нас густым потоком хлынул табачный дым. В прихожей огромной кучей была свалена обувь и куртки прочих обитателей этого жилища. Пополнив эту кучу и своим шмотьём, я прошёл в комнату; чувак в это время пытался закрыть дверь, но висевший на одном шурупе замок никак не хотел закрываться.
В комнате я увидел до боли знакомый пейзаж: куча спящих тел на полу в окружении пустой тары, преимущественно из-под пива и водки, на диване шесть пар ног, торчащих из-под одеяла (женских и мужских поровну), украшенный разноцветными презервативами раскидистый фикус, служивший, по-видимому, новогодней ёлкой и т.д. Одним словом, обычный хиппанский флэт. Я заглянул в другие две комнаты: людей там было не меньше и все они спали. Пока я осматривал хату, чувак уже расправился с замком.
- Проходи на кухню, а я пока этих обормотов покормлю, - сказал чувак и взял пакет с хлебом.
Я прошёл на кухню, на классическую советскую кухню. Оттуда я наблюдал, как чувак будил очередное тело и давал ему солидный кусок хлеба. Я не мог понять, как он собирался накормить их всех. Потом я решил открыть портвейн, да поискать стаканы. Когда всё было найдено и открыто, я заглянул в комнату, чтобы позвать чувака. Меня потрясло, что у каждого, находившегося в комнате было в руках почти по полбулки хлеба. Чувак подошёл ко мне и разделил последнюю булку хлеба нам напополам. «Накормил пятью хлебами…» - мелькнуло у меня в голове… Итак, мы сели за стол, выпили за знакомство и я спросил:
- Слушай, друг, а кто ты такой? Откуда ты? Как тебя звать?
- На самом деле ты меня знаешь, только не узнаёшь. Меня все знают, но редко кто узнаёт. Скоро ты вспомнишь кто я есть. А пока давай-ка выпьем!
Мы выпили. Я долго всматривался в его светлое лицо. Что-то в его лице было мне очень знакомо, особенно глаза, но как я ни пытался, я не мог в них ничего увидеть, точнее я не мог понять, что в его глазах могло выдать его. Он сидел с невозмутимым видом на табуретке и курил. Я хотел оживить обстановку, но не знал, что сказать, но тут заговорил он:
- Я так и знал, что выпивки будет мало. Пойду принесу ещё.
Он вскоре вернулся с буханкой хлеба и тремя бутылками вина. Откуда он взял хлеб для меня оставалось загадкой: на моих глазах он раздал его весь тем телам, что были в комнате.
Он открыл бутылку, мы выпили и я спросил:
- А кто все эти люди?
- О! Это местный бомонд: писатели, поэты, музыканты и прочие, кто не от мира сего. Здесь они черпают вдохновение и вино, как говорится, карму починяют.
- А откуда ты их нашёл, причём в таком количестве?
- Нашёл я их там же, где и сегодня ты нашёл меня, то бишь на улице. Таких людей издалека видно. Я их пригласил к себе, ну а они были не против. Кто ж откажется в такой мороз от рюмочки чая в тепле и уюте! Я им сказал, что могут оставаться здесь сколько пожелают. Если им здесь хорошо, то и мне приятно. Одно досаждает: соседи нервные, через день ментов вызывают. Приходится отдуваться за всех. Но ничего… это моя судьба страдать за всех…
После этой его фразы мне стало как-то не по себе. Что-то на подсознательном уровне пыталось сформировать в мозгу образ моего собеседника, его скрытую суть, но чем яснее становился этот образ, тем меньше хотел я его принимать.
Стакан за стаканом летело время, растворяясь в густом табачном дыму, словно ёжик в тумане. Я не заметно для себя же самого перебрал алкоголя и отключился…
Когда я открыл глаза я несколько удивился, увидев вокруг себя до боли знакомые стены моей квартиры. Голова неимоверно болела и казалось, что мозг с минуты на минуту вырвется на волю и, распевая развесёлые песенки, помчится босиком по травке искать себе нового более здорового хозяина. Когда похмельный синдром заставил меня вопреки моей воле встать с кровати и пойти попить, я краем глаза взглянул на висевшую на стене икону с написанным на ней светлым образом Христа. В моём воспалённом мозгу промелькнули вчерашние события, и я вдруг вспомнил лицо чувака, любезно пригласившего меня в свой дом. «Не может этого быть!!! Иисус?!?» - первая мысль, молнией пронёсшаяся в моей голове. Я понимал, что на самом деле это не реально и всему виной количество выпитого накануне алкоголя, но что-то подсказывало мне, что я пытаюсь самого себя ввести в заблуждение, обмануть себя, чтобы было легче. Это и заставило меня одеться и выйти на улицу.
Я пытался вспомнить дорогу, по которой мы с чуваком вчера шли к нему. В течение часа я бродил по дворам и подворотням, влекомый желанием найти его и выпытать у него всю правду. Вдруг я нашёл знакомый ларёк, в котором давеча затаривался всякого рода продуктами, и, соответственно, дом, за углом которого и стоял сей ларёк. Опознав подъезд по надписям, я резво взбежал на пятый этаж и позвонил в звонок. За дверью послышалось старушечье ворчание, щёлкнул замок, дверь приоткрылась, и из-за неё показалось морщинистое лицо почтенных лет дамы, которая вежливо спросила:
- Кто такой? Чаво надо?
- А где… хиппаны? Тут вчера куча народу была, где они? – поинтересовался я.
- Кто? А ну пшёл вон! Щас милицию вызову! Ходют тут всякие! Небось, один из этих алкоголиков-наркоманов, что каждый день тут по подъездам ошиваются?! Нет тут никого, и не было никогда, понял? А теперь вали отседова, пока не позвонила куда следует!
Дверь захлопнулась. Приникнув к глазку, любезная старушенция крыла меня матом и ждала, когда я уйду. Я вышел на улицу и направился в ларёк за пивом…
..............................................................................................................
Я проснулся, встал с кровати и увидел на столе светлый образ Христа…
.............................................................................................................
Я шёл по улице морозным январским днём. Было очень холодно и поэтому на улице почти не было людей. Я как обычно вышел в ларёк за сигаретами и вином. Меня что-то сильно угнетало, но я не придавал этому большого значения, считая это обычным пришествием зимней депрессии. Наверное поэтому я прошёл мимо ларька и пошёл дальше без всякой цели и с оглушающей пустотой в голове. Когда я опомнился, я был уже в четырёх кварталах от дома. Я уж было собрался поворачивать назад, как вдруг услышал звуки гитары посреди звенящего морозного воздуха. Осмотревшись, я заметил сидящего на земле чувака весьма растаманского вида, к которому не замедлил подойти. Он весь дрожал от холода, его волосы, борода и усы покрылись инеем, а на очках красовались причудливые морозные узоры. Перебирая деревянными пальцами струны гитары он пел «Железнодорожную воду» БГ. Я остановился послушать его. Закончив петь, чувак протёр очки, достал из кармана куртки фляжку и отхлебнул добрую половину всего содержимого.
- Чувак, чё ты тут сидишь? Ты же денег тут не соберёшь: на улице холод собачий, люди все попрятались, - сказал ему я.
- А мне деньги и не нужны. Джа даст нам всё! – ответил чувак, доставая из шапки помятую папиросу.
- Не, чувак, подрывайся, хватай гитару и пошли ко мне. Я винца куплю, посидим, ты отогреешься…
- Спасибо, друг, - ответил он, - но с такими перспективами давай лучше заглянем ко мне. Благо, что тут не далеко.
Я согласился. Мы пошли. Мы шли молча, что позволило мне сосредоточиться на дороге: хотя мы были не так уж и далеко от моего дома, в районе, в котором я знаю каждую подворотню, улица, по которой мы шли сейчас, и дома были мне абсолютно незнакомы. «Ну да пох…» - подумал я, продолжая идти. Мы остановились около очередного хрущёвского дома, стены которого были украшены надписями типа «Цой жив!» или «Здесь был Вася». Теперь здесь были мы с чуваком…
- Ну вот и мой дом! Кстати, мы вино так и не купили! Чувак, пожалуйста, сгоняй в ларёк за углом, а я тут подожду. Ах, да! И хлеба возьми. Буханок пять, если не трудно.
Я шустро сгонял в указанный ларёк, где купил всё необходимое.
- Извини, чувак, вина не было, я портвишку взял, - сказал я ему вернувшись из ларька.
- Ништяк! – сказал он, и мы вошли в подъезд.
Мы поднялись по грязной, заплеванной и усеянной бычками лестнице на последний пятый этаж. Чувак открыл дверь и на нас густым потоком хлынул табачный дым. В прихожей огромной кучей была свалена обувь и куртки прочих обитателей этого жилища. Пополнив эту кучу и своим шмотьём, я прошёл в комнату; чувак в это время пытался закрыть дверь, но висевший на одном шурупе замок никак не хотел закрываться.
В комнате я увидел до боли знакомый пейзаж: куча спящих тел на полу в окружении пустой тары, преимущественно из-под пива и водки, на диване шесть пар ног, торчащих из-под одеяла (женских и мужских поровну), украшенный разноцветными презервативами раскидистый фикус, служивший, по-видимому, новогодней ёлкой и т.д. Одним словом, обычный хиппанский флэт. Я заглянул в другие две комнаты: людей там было не меньше и все они спали. Пока я осматривал хату, чувак уже расправился с замком.
- Проходи на кухню, а я пока этих обормотов покормлю, - сказал чувак и взял пакет с хлебом.
Я прошёл на кухню, на классическую советскую кухню. Оттуда я наблюдал, как чувак будил очередное тело и давал ему солидный кусок хлеба. Я не мог понять, как он собирался накормить их всех. Потом я решил открыть портвейн, да поискать стаканы. Когда всё было найдено и открыто, я заглянул в комнату, чтобы позвать чувака. Меня потрясло, что у каждого, находившегося в комнате было в руках почти по полбулки хлеба. Чувак подошёл ко мне и разделил последнюю булку хлеба нам напополам. «Накормил пятью хлебами…» - мелькнуло у меня в голове… Итак, мы сели за стол, выпили за знакомство и я спросил:
- Слушай, друг, а кто ты такой? Откуда ты? Как тебя звать?
- На самом деле ты меня знаешь, только не узнаёшь. Меня все знают, но редко кто узнаёт. Скоро ты вспомнишь кто я есть. А пока давай-ка выпьем!
Мы выпили. Я долго всматривался в его светлое лицо. Что-то в его лице было мне очень знакомо, особенно глаза, но как я ни пытался, я не мог в них ничего увидеть, точнее я не мог понять, что в его глазах могло выдать его. Он сидел с невозмутимым видом на табуретке и курил. Я хотел оживить обстановку, но не знал, что сказать, но тут заговорил он:
- Я так и знал, что выпивки будет мало. Пойду принесу ещё.
Он вскоре вернулся с буханкой хлеба и тремя бутылками вина. Откуда он взял хлеб для меня оставалось загадкой: на моих глазах он раздал его весь тем телам, что были в комнате.
Он открыл бутылку, мы выпили и я спросил:
- А кто все эти люди?
- О! Это местный бомонд: писатели, поэты, музыканты и прочие, кто не от мира сего. Здесь они черпают вдохновение и вино, как говорится, карму починяют.
- А откуда ты их нашёл, причём в таком количестве?
- Нашёл я их там же, где и сегодня ты нашёл меня, то бишь на улице. Таких людей издалека видно. Я их пригласил к себе, ну а они были не против. Кто ж откажется в такой мороз от рюмочки чая в тепле и уюте! Я им сказал, что могут оставаться здесь сколько пожелают. Если им здесь хорошо, то и мне приятно. Одно досаждает: соседи нервные, через день ментов вызывают. Приходится отдуваться за всех. Но ничего… это моя судьба страдать за всех…
После этой его фразы мне стало как-то не по себе. Что-то на подсознательном уровне пыталось сформировать в мозгу образ моего собеседника, его скрытую суть, но чем яснее становился этот образ, тем меньше хотел я его принимать.
Стакан за стаканом летело время, растворяясь в густом табачном дыму, словно ёжик в тумане. Я не заметно для себя же самого перебрал алкоголя и отключился…
Когда я открыл глаза я несколько удивился, увидев вокруг себя до боли знакомые стены моей квартиры. Голова неимоверно болела и казалось, что мозг с минуты на минуту вырвется на волю и, распевая развесёлые песенки, помчится босиком по травке искать себе нового более здорового хозяина. Когда похмельный синдром заставил меня вопреки моей воле встать с кровати и пойти попить, я краем глаза взглянул на висевшую на стене икону с написанным на ней светлым образом Христа. В моём воспалённом мозгу промелькнули вчерашние события, и я вдруг вспомнил лицо чувака, любезно пригласившего меня в свой дом. «Не может этого быть!!! Иисус?!?» - первая мысль, молнией пронёсшаяся в моей голове. Я понимал, что на самом деле это не реально и всему виной количество выпитого накануне алкоголя, но что-то подсказывало мне, что я пытаюсь самого себя ввести в заблуждение, обмануть себя, чтобы было легче. Это и заставило меня одеться и выйти на улицу.
Я пытался вспомнить дорогу, по которой мы с чуваком вчера шли к нему. В течение часа я бродил по дворам и подворотням, влекомый желанием найти его и выпытать у него всю правду. Вдруг я нашёл знакомый ларёк, в котором давеча затаривался всякого рода продуктами, и, соответственно, дом, за углом которого и стоял сей ларёк. Опознав подъезд по надписям, я резво взбежал на пятый этаж и позвонил в звонок. За дверью послышалось старушечье ворчание, щёлкнул замок, дверь приоткрылась, и из-за неё показалось морщинистое лицо почтенных лет дамы, которая вежливо спросила:
- Кто такой? Чаво надо?
- А где… хиппаны? Тут вчера куча народу была, где они? – поинтересовался я.
- Кто? А ну пшёл вон! Щас милицию вызову! Ходют тут всякие! Небось, один из этих алкоголиков-наркоманов, что каждый день тут по подъездам ошиваются?! Нет тут никого, и не было никогда, понял? А теперь вали отседова, пока не позвонила куда следует!
Дверь захлопнулась. Приникнув к глазку, любезная старушенция крыла меня матом и ждала, когда я уйду. Я вышел на улицу и направился в ларёк за пивом…
..............................................................................................................
Я проснулся, встал с кровати и увидел на столе светлый образ Христа…
-
-
04.04.2006 в 12:14а рассказ.. не знаю, чем он не нравится тебе, мне он очень даже понравился.. я прямо прониклась.. ну тогда,в творческий вечер.. серьезно, мне очень понравилось.
-
-
04.04.2006 в 12:16-
-
04.04.2006 в 22:07